БАБУШКА ВЕРУШКА

Дата публикации: May 03, 2017 11:7:38 AM

    Среди картин русских художников немало хрестоматийных произведений. По временам то одна, то другая из них становятся самой любимой. То «Богатыри» В.М. Васнецова, то «Утро в сосновом бору» И.И. Шишкина занимают место на обложках учебников и конфетных коробках. Сейчас, кажется, выдвинулась вперед серовская «Девочка с персиками».

    Портрет В.С. Мамонтовой, получивший в советское время удачное название «Девочка с персиками» от И.Э. Грабаря, был написан в Абрамцеве и является одним из лучших выражений сути Абрамцевского Мамонтовского художественного кружка.

    В Абрамцеве сплелись два направления русской культуры — славянофильское и западническое. Демократ В.Д. Поленов здесь работал в содружестве со славянофилом и монархистом В.М. Васнецовым…

Отчий дом

    Родители «Девочки с персиками», Савва Иванович и Елизавета Григорьевна Мамонтовы, в юности были подняты на высоту духа национальным движением 60-х годов XIX века, когда лучшие люди страны глубоко переживали тяжелое положение Родины, бесправие крестьян, слабость экономики в сравнении с Европой, как всегда оказывавшей культурное, экономическое, военное давление на нашу страну…

    Вместе родители Веры создавали мамонтовский художественный кружок — академию новой русской культуры. Инициативой и трудом Елизаветы Григорьевны кружок стал не только объединением профессионалов-художников, но и объединением их семей. Это была община, в которой вместе творили, вместе воспитывали детей, вместе отдыхали, играя с детьми и предаваясь дилетантским опытам в самых разных областях искусства — архитектуре, театре, композиции, музыкальном (вокальном и инструментальном) исполнительстве, художественных ремеслах: гончарном, столярном, вышивке. Из дилетантских опытов безмерно талантливых участников кружка вскоре выросли и окрепли новые вполне профессиональные направления в искусстве.

    Пока отец строил железные дороги и заводы тяжелой индустрии по России, мать Веры [урожденная Сапожникова — http://skr.korolev-culture.ru/imena/arhiv_imena/sapoznikovy-5semejnyetragedii ] выстроила инфраструктуру малой родины вокруг своего имения и тем объединила крестьян соседних деревень, удержала их на месте в эпоху пролетаризации центральной России. Она создала школу, церковь, медицинский пункт, художественные мастерские — все, что необходимо для жизни крестьянской семьи на земле. Вследствие этого Абрамцево с малой округой в 1917 году оставалось островком спокойствия в бушующем революционном море.

Вера вместе с младшей сестрой Александрой росла в обстановке бурной патриотической деятельности родителей и их многочисленных друзей. Елизавета Григорьевна сама воспитывала и учила девочек, не отпуская их ни на шаг. 

Елизавета Григорьевна с дочерьми Александрой (слева) и Верой,

фотография из личного архива С.Н.Чернышева

    Со старшими братьями девочек у нее воспитывался и Валентин Серов, которого мать Валентина Семеновна надолго оставляла в Абрамцеве…

    Картины детства, отрочества, девичества Верушки [так звали ее близкие, с ударением на первом слоге] встают зримо перед нами из писем. Вот что пишет, к примеру, Елизавета Григорьевна своей двоюродной сестре Наталье Васильевне Поленовой из Абрамцева в 1885 году: «Я всю эту неделю, исключая воскресенье, жила одна с ребятами. Савва приезжал только два раза и то с последним поездом. Общую жизнь мою с ребятами наладила совсем хорошо, живем по расписанию. С 9 до 11 занимаюсь с девочками, тут и работаем и учимся, все вместе. Когда М-lle Рашу здесь, я на эти часы уходила в школу. В 11 часов ко мне приходит Дрюша [средний сын Андрей], и мы занимаемся с ним историей и географией до обеда, принялись теперь за Грецию. В 1 час обедаем. После обеда сейчас садимся за рисование, рисуем по случаю дождей постановки. Рисуем до 3, до чаю, после которого идем гулять или на лодку всей компанией. Гуляем часа два. В 7 ужинаем, после ужина дети обыкновенно играют на дворе. В 9 девочки уходят спать, а я с мальчиками еще пару часов до 11 читаем или так болтаем. Вот тебе наш день…»

    И из Рима, 1888 год: «Прошла половина срока нашего житья в Риме и если оглянуться на прожитое, то могу сказать, что я положительно рада, что решилась уехать на зиму из России и приехать сюда. Во-первых, мы отдохнули от болезней, одолевших нас совсем прошлый год. Во-вторых, уж очень хорошая жизнь сложилась здесь для девочек, особенно для Веры (13 лет — С.Ч.), которая заметно начинает принимать осмысленное участие в окружающей жизни. Занимается она с наслаждением и на музыке почувствовала первый раз осязательно удовольствие успеха, достигнутого усиленной и скучной работой, преодолеть которую нужно было с немалым терпением.

    Итальянский язык идет у них тоже хорошо, они все понимают и могут свободно объясняться. …Очень у нас здесь для них подходящая компания – все молодежь и хорошая молодежь. Все они так довольны, что нашли уголок, где можно собираться, что в благодарность все стараются поделиться своими знаниями с девочками, а мне это очень на руку. Все вечера у них проходят теперь в добровольных занятиях. Два вечера в неделю они лепят с Беклемишевым, два вечера рисуют с Киселевым. А после занятий они часто всей компанией отправляются в аллею к французской Академии, побегать и поиграть в горелки...»

Пора взросления

    В 1895 году Вере исполняется 20 лет. Она сопутствует матери в широкой благотворительности. Эти дела приводят мать и дочь в дом состоятельных дворян Самариных, которые ведут род от боярина воеводы Нестора Рябца, переехавшего около 1300 года на службу к еще совсем слабому Московскому князю от короля Галицкого Льва Даниловича с дружиной из 1700 человек…

    Самарины — один из древнейших и знатнейших дворянских родов древней Москвы, славянофилы, люди глубокой религиозной и литературной культуры, консервативные хранители православия и самодержавия. Их предки стояли у трона первых московских Рюриковичей, а также Дмитрия Донского, Петра I, Петра III, Александра II. Одному из младших Самариных, Александру Дмитриевичу, ровеснику наследника цесаревича Николая, через 20 лет предстояло стать сотрудником уже императора Николая II.

А.Д.Самарин (1868-1932)

    Мамонтовы из другой среды, из другого сословия, и никогда бы им не сидеть за одним столом с Самариными, но интересы благотворительности и состоятельность обеих семей на какое-то время сближают их. Серьезная, хорошо образованная, скромная девушка Вера Мамонтова по уму, глубине христианской веры, чувству прекрасного вписывается в среду самаринской молодежи. У нее устанавливаются дружеские отношения с младшей из дочерей Самариных Анной Дмитриевной. С годами она сближается с ее братом Александром Дмитриевичем.

    Внутренний мир и внешний облик Веры Саввишны в этот период раскрывает нам близкий друг Елизаветы Григорьевны и ее дочерей В.М. Васнецов. Сохранились его письма к Вере Саввишне и портрет, написанный в 1896 году. По семейному преданию, Виктор Михайлович, завершив работу, оставил портрет у себя и сказал Вере Саввишне: «Подарю Вашему жениху, если он будет русский».

В.М.Васнецов. Портрет В.С.Мамонтовой, 1896 год

Семейная жизнь

    26 января 1903 года Александр Дмитриевич и Вера Саввишна обвенчались с благословения родителей. Этому предшествовали несколько лет томительного ожидания.

    Уже в конце 1890-х годов они решили для себя, что должны быть вместе, но не было родительского благословения жениху. Разорение С.И. Мамонтова в 1900 году не способствовало решению вопроса. Они, мало общаясь, ждали поворота судьбы, уповая на Бога. И наконец благословение дала мать Александра Дмитриевича Варвара Петровна (урожденная Ермолова), дочь участника войны 1812 года генерала Петра Николаевича Ермолова и воспитанница двоюродного брата ее отца генерала Алексея Петровича Ермолова.

Чета Самариных в Риме, фотография из личного архива С.Н.Чернышева

    После свадьбы молодые Самарины провели медовый месяц на острове Корфу, а затем поселились в особняке в городе Богородске (ныне Ногинск), где муж Веры Саввишны был уездным предводителем дворянства. Один за другим родились трое детей Юрий (1904), Елизавета (1905), Сергей (1907):

Фотография 1910 года из личного архива С.Н.Чернышева

    Не прерывалась связь с семьей Мамонтовых. Вера Саввишна часто и подробно писала матери о своей жизни, Александра Саввишна навещала сестру, ездила с ее семьей в именье Самариных Васильевское на Волге у Самары.              Летами Вера Саввишна с детьми гостила в Абрамцеве, и Александр Дмитриевич, как некогда Савва Иванович, приезжал туда с последним поездом. Он регентовал, пел, читал в Абрамцевской церкви. Это были годы семейного счастья, которым молодые Самарины щедро делились со всеми близкими, отнюдь не замыкаясь в узком семейном кругу муж-жена-дети. Рядом был и друг — В.М. Васнецов.

Семейные трагедии

    Вера Саввишна в сочельник 1907 года, объезжая магазины Москвы для покупки бесчисленных рождественских подарков, простудилась, заболела воспалением легких с высочайшей температурой и 27 декабря [через три дня!] скончалась (еще не было жаропонижающих средств).

    Внезапная кончина ее в праздник вызвала обвал страданий для близких. Мать, Елизавета Григорьевна, на время приняла заботы об осиротевших младенцах. Старшему было три с небольшим.

Бабушка с внуками, 1908 год, фотография из личного архива С.Н.Чернышева

    Но она не смогла пережить горе и через десять месяцев скончалась на 62-м году жизни. Вот ее, видимо, последнее письмо к Н.В. Поленовой: «Очень мне хотелось бы повидать тебя и о многом переговорить с тобой, но не знаю, скоро ли решусь двинуться с места. Теперь, Слава Богу, детям лучше, у старших второй день нет жара. Сережа тоже нынче повеселее. Отвыкла я от малых детей и меня беспокоит всякая мелочь и досадно на себя и вспоминаю постоянно Веру, как она бодро и просто относилась к недомоганиям детей и, конечно, знаю, что ее в данном случае больше бы беспокоило то, что я так волнуюсь. Все это отлично понимаю и все-таки не могу сладить с собою. Мне кажется, что если бы я поговорила с тобой, я лучше бы после этого [могла] взять себя в руки. Оцепенение первых дней проходит, а с ним все сильнее чувствуешь, как всецело почти жила я Верой, каждая вещь, каждое место, все было полно ею, пустота эта с каждым днем растет, и знаешь, что неизбежно будет расти.

    К счастью, дети поглощают очень много время, с ними устаешь, а потому спишь, это огромное благо. А как сердце болит, глядя на Шуру и Сашу. Хотелось перекинуться с тобой словечком, но сказать больше ничего не могу…»

    Похоронили Елизавету Григорьевну около Абрамцевской церкви рядом с могилой любимой дочери.

    Из прочного мамонтовского треугольника мать-дочь-дочь осталась одна Александра Саввишна. Она помогла Александру Дмитриевичу воспитать детей, до своей смерти заменяла им мать, а ему была верной сестрой, как и Анна Дмитриевна, с которой они оставались подругами до необыкновенно далеких тогда 50-х годов ХХ века, когда обе в глубокой старости ушли в мир иной.

Память

    Но жизнь Веры Саввишны (1875–1907), прерванная видимою смертью, продолжается невидимо. Ее знает и помнит страна и мир благодаря портрету В.А. Серова.

    Ее гены жили и живут в трех детях, четырех внуках, четырех правнуках и теперь в двенадцати праправнуках. Она навсегда вписала себя в члены мамонтовского художественного кружка замечательным произведением — плащаницей, вышитой ею, согласно семейному преданию, цветным шелком, гладью по рисунку В.М. Васнецова…

    Работа выполнена на уровне двух-трех лучших произведений древних вышивальщиц, из числа тех многих, что хранятся в Ризнице Троице-Сергиевой Лавры. Плащаница экспонирована в музее-заповеднике «Абрамцево» в церкви, для которой она предназначена.

    Правда, Вера Саввишна не успела ее закончить, и последние стежки на вышивке сделала Александра Саввишна перед Страстной неделей 1908 года, о чем есть указание в одном из писем М.В. Васнецова к брату Алексею: «Вчера была у нас Шура, она с Елиз[аветой] Григ[орьевной] на несколько дней приехали в Москву с детьми, уехали, кажется, сегодня. …Плащаницу она наконец закончила, чему очень рада…»

***

    …Я ее не видел. Она умерла, когда ее дочери, а моей матери было два с небольшим года. Так кто же эта русская Джоконда, за что народ полюбил картину? Наверно, не только за то, как художник изобразил свет и воздух начала летнего дня. Что-то народное есть в самой девочке, как в васнецовской Аленушке и толстовской Наташе.

    Дети, по выражению П.А. Флоренского, — бутоны, в которых запрограммирована будущая личность. В.А. Серов в портрете 12-летней девочки Веры Мамонтовой показал нам свежий, начавший распускаться бутон, в портрете читаются черты будущего характера. За короткую жизнь она успела совершить все, что было положено женщине ее времени и ее круга. Она была послушная дочь, любящая сестра, тоскующая невеста, верная жена, заботливая мать, искусная вышивальщица.

(статья печатается с сокращениями с разрешения автора, полный вариант — в журнале «ВЕЛИКОРОССЪ»)

Сергей Николаевич ЧЕРНЫШЕВ,

профессор строительного (МГСУ) и православного гуманитарного (ПСТГУ) университетов,

доктор геолого-минералогических наук