БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
ПРИ СЕЛЕ БОЛШЕВО (часть 1)

Дата публикации: Nov 14, 2016 6:15:10 PM

В нескольких десятках метров от старинной Космодамианской церкви в городе Королеве Московской области находятся два здания, возраст которых давно перевалил за 100 лет. Они не похожи друг на друга — одна постройка каменная, двухэтажная; другой дом — комбинированное одноэтажное строение, центр каменный, а пристроенные к нему с обоих торцов боковые части — деревянные.

Несмотря на разность архитектуры, оба здания принадлежали одному владельцу. Их появление в этой местности связано с тем, что земли при старинном селе Болшево принадлежали благотворительному учреждению — Московскому попечительному о бедных комитету Императорского Человеколюбивого Общества.

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ В РОССИИ

С древних времен на Руси заботились о людях, потерявших возможность содержать себя своим трудом или с рождения не имевших такой возможности. Для содержания инвалидов, немощных и разорившихся стариков устраивались различные богадельни, приюты и дома призрения, сначала при монастырях и церквях, затем — в специально обустроенных общественными благотворительными заведениями учреждениях.

Помимо частных пожертвований, крупные суммы на содержание богаделен выделялись и из великокняжеской, а затем и царской казны. Во времена     императрицы Екатерины II в деле призрения нуждающихся людей стали принимать непосредственное участие и члены императорской семьи.

16 мая 1802 года императором Александром I для оказания бедным «вспоможения всякого рода» на добровольные частные пожертвования было основано «Благодетельное общество». Сам император пожертвовал новому обществу из своих личных средств 24 тысячи рублей. В августе 1814 года общество было преобразовано в «Императорское человеколюбивое общество», которое просуществовало более ста лет. Со временем филиалы этого общества стали открываться по всей Российской Империи.

Особое покровительство этому Обществу оказывала мать Александра I — императрица Мария Федоровна. Она не только жертвовала большие денежные суммы на содержание различных богоугодных заведений, но и принимала непосредственное участие в управлении делами Человеколюбивого Общества и открытии его филиалов. При ней была создана разветвленная сеть различных учреждений для помощи бедным и увечным. В этих заведениях не только доживали свой век больные и разорившиеся пожилые люди, но и бесплатно лечились не имеющие на это средств бедняки. В создаваемых школах могли получить начальное образование и профессию дети из бедных семей. В более поздние годы подростки, волею случая втянутые в преступную деятельность, в заведениях Общества получали возможность стать на путь исправления, получить профессию и вести честную жизнь. 

В Москве филиал Императорского Человеколюбивого Общества был создан в 1819 году. Он получил название «Московский попечительный о бедных комитет». Видную роль в нем в качестве щедрого жертвователя играл один из богатых москвичей князь Петр Иванович Одоевский. 

КНЯЗЬ П.И.ОДОЕВСКИЙ И ЕГО ИМЕНИЕ ПРИ СЕЛЕ БОЛШЕВО

Князья Одоевские вели свой род от легендарного основателя первого царского рода России — князя Рюрика, а затем по линии князей Черниговских и Новосильских ( http://skr.korolev-culture.ru/imena/arhiv_imena/odoevskij ).

Князь Петр Иванович Одоевский (1740-1826), прослужив в гвардии чуть более десяти лет, в 1771 году был переведен в армию полковником, после чего вышел в отставку. Он был женат на Елизавете Николаевне Полтевой, от которой имел трех детей: старшую дочь Дарью (1786-1818) и сыновей Сергея (1790-1813) и Николая, умершего в младенчестве.

Однако под старость князь потерял всех своих близких. Сначала в сражении под Дрезденом погиб сын Сергей. Ненадолго пережила своего сына и княгиня Елизавета Николаевна, а в 1818 году умерла и дочь Дарья, вышедшая замуж за иммигранта-француза графа Осипа Осиповича де Кенсона. От этого брака все рождавшиеся дети умирали в младенчестве, поэтому после смерти последнего для себя близкого человека, старый князь остался в горьком одиночестве.

После смерти дочери он устроил в своем московском доме приют для девушек из бедных семей, названный в ее честь «Дарьинским». Когда же в Москве был основан Попечительный о бедных комитет, князь П.И. Одоевский стал одним из его первых членов-благотворителей и пожертвовал в его пользу часть своих недвижимых имений. Именно в его бывшем подмосковном имении Болшево было образовано первое богоугодное заведение Московского попечительного о бедных комитета.

Заметим, что князь Петр Иванович разительно отличался от других помещиков: для крепостных крестьян на свои средства он выстроил в собственных имениях три каменные церкви.

Село Болшево, при котором находилось имение, располагалось в Московском уезде (на территории современного Королёва). Все имеющиеся усадебные постройки, в том числе и господский дом, предназначались для жительства больных и увечных людей, а также разорившихся стариков.

Более подробно об этом имении князя Одоевского на момент пожертвования его в Московский попечительный комитет можно узнать из церковной книги приходского храма села Болшево.

Из исповедной ведомости Космодамианской церкви за 1819 год известно, что в самом селе находились только храм, дома церковного причта и усадебные постройки. В трех домах жили священно- и церковнослужители со своими семьями, а в жилых усадебных постройках —  дворовые люди двух помещиков: князя П.И. Одоевского и коллежского советника Николая Александровича Чирикова. (Наличие дворовых людей, принадлежащих двум помещикам, говорит о том, что при селе Болшево было две господские усадьбы). В имении Одоевского жило 14 дворовых людей, в имении Чирикова значилось 11 душ обоего пола.

Помимо усадеб в Болшеве, им обоим принадлежали расположенные рядом с селом деревни Городище и Баскаки, причем живущие в них крестьяне, как уже отмечалось выше, в ведомостях записывались за обоими помещиками. Жители деревни Власово были записаны за все тем же Н.А. Чириковым и генерал-лейтенантом графом Осипом Осиповичем де Кенсона, который очевидно получил часть этой деревни от князя П.И. Одоевского в качестве приданого за женой. А вот деревня Комаровка полностью принадлежала князю Петру Ивановичу. Всего же князю-жертвователю в имении при селе Болшево принадлежало 230 душ обоего пола, записанных как за ним, так и за Н.А. Чириковым, и 33 души в деревне Комаровке.

Подмосковное имение князя Одоевского не приносило большого дохода и на полученные средства не могло содержать создаваемую богадельню. Зная это, Петр Иванович пожертвовал Московскому попечительному комитету еще одно свое имение. Оно находилось при селе Заозерье Угличского уезда Ярославской губернии с населением более чем в 1100 крестьянских душ. На получаемые с ярославского имения доходы и должна была содержаться Болшевская богадельня. Для этого все ярославские крепостные князя были переведены с барщины на оброк, который был не слишком велик, всего лишь по 10 рублей ассигнациями в год. Полученных таким образом денег, около 5 тысяч рублей, с лихвой хватало на содержание более сотни призреваемых в течение года.    

УБЕЖИЩЕ БЕДНЫМ В СЕЛЕ БОЛШЕВО

В исповедной ведомости Космодамианской церкви села Болшево за 1819 год не было указано количество людей, живущих в Болшевской богадельне, хотя официально она была передана Комитету в мае этого же года. Видимо, на обустройство зданий усадьбы, завоз мебели и другие хлопоты ушло немало времени. К тому же и порядок принятия людей в это богоугодное заведение был разработан и опробован не сразу. Богадельня в селе Болшево получила название «Убежище бедным» и вполне возможно, это название придумал сам князь Петр Иванович.

Из  сохранившегося журнала заседаний Комитета за 1822 год можно узнать, что на его заседаниях рассматривались документы, поданные смотрителем Убежища губернским секретарем Александром Николаевичем Копцовым. (Его жалованье до 1 марта 1822 года составляло 300 рублей в год, а после этой даты оно было повышено до 400 рублей в год).

В том году набор в богадельню лиц, нуждающихся в помощи, продолжался. На январь 1822 года в богадельне проживало 87 призреваемых, которым на всех выдавалось на жизнь в течение месяца 386 рублей.

На ноябрь 1822 года в богаделенном доме уже числилось 172 жильца, которым было выделено 795 рублей. Деньги на содержание живущих в богадельне выдавались на руки, в месяц каждому выходило около четырех с половиной рублей, а они уже сами решали, как их тратить. 

Болшевский богадельный дом мог прекратить свое существование после смерти его основателя. Об этом можно узнать из завещания князя П.И.Одоевского, третья редакция которого была составлена незадолго до его смерти.

Все свои родовые недвижимые имения, находящиеся в четырех губерниях, в которых проживало чуть больше трех тысяч душ мужского пола, он завещал внучатой племяннице Варваре Ивановне Ланской и ее детям. Подмосковное имение при селе Болшево, где находилась богадельня, тоже было родовым, и наследница могла предъявить на него свои права, так как родовое недвижимое имение по законам того времени не могло уходить из владения представителей рода. На этот случай в завещание была внесена следующая запись: 

«Да сверх того, в замену состоящего за мной родового недвижимого имения Московской губернии и уезда села Болшева с деревнями, отданного с соизволения блаженной и вечно достойной памяти в бозе почившего Государя Императора Александра Павловича, конфирмованного в 20 день мая 1819 года в пользу учрежденного мною в том самом селе Болшеве убежища бедным, предоставляю еще наследнице благоприобретенное мое недвижимое имение — именно два дома, состоящие оба в Москве, один каменный Тверской части 1 квартала под № 69, купленный мной по частям у господ Пашковой и Молчанова, и потом соединен в один, и другой дом деревянный, Пресненской части 1 квартала под № 311 и 333, доставшийся мне также по купчей от князя Антона Афанасьевича Грузинского, со всею к оным домам принадлежностью, строением, мебелью и прочими вещами; паче же чаяния ежели теперяшняя моя наследница или кто другие по смерти моей будут просить о возвращении им расписанного села Болшева с деревнями, то в таком случае завещаю вместо оного выше изъясненные предоставляемые два московские дома Тверской и Пресненской со всем к ним принадлежащим строением, мебелью и вещами, отдать в пользу убежища бедных людей, куда их из села Болшева и перевезти по удобности и распоряжению Московского Попечительного комитета Императорского Человеколюбивого общества» .

После смерти князя Петра Ивановича Одоевского, последовавшей 10 апреля 1826 года, его родные не стали нарушать волю покойного и предъявлять права на подмосковное имение и получили в свою собственность два дома в Москве. А имение при селе Болшево перешло в полную собственность Московского попечительного о бедных комитета.

Последнее упокоение князь нашел в селе Болшево, и каждый год люди, нашедшие тихий и спокойный приют для последних лет своей жизни, молились за своего благодетеля в построенной на его средства приходской Космодамианской церкви.

УБЕЖИЩЕ БЕДНЫМ В СЕЛЕ БОЛШЕВО В 1830–1870 ГОДЫ

В Центральном Историческом архиве Москвы (ЦИАМе) имеется фонд Московского попечительного о бедных комитета. Из документов этого фонда стали известны некоторые подробности из истории Убежища бедным.

В 1876 году смотрителем этого богоугодного заведения — приходским священником Павлом Лебедевым — была составлена докладная записка о его деятельности, начиная с момента открытия. Этот документ и является основным  источником об истории и бытовых условиях жизни призреваемых в богадельном заведении в селе Болшево.

Первым делом в своей записке смотритель написал о руководителях Комитета, ведающих делами Убежища и его финансировании:

«В составе начальствующих лиц Убежища конечно первую степень занимает Попечительный Комитет. По распоряжению его с утверждения Совета Человеколюбивого Общества назначается заведующий, кто-либо из членов благотворителей комитета. Должность эта до смерти князя Одоевского была личным его преимуществом. Ближайшее же начальство Убежища составляет Смотритель, назначаемый Комитетом. До 1870 года смотрители назначались из светских лиц в должности 10 класса, пользовались квартирой, отоплением, столом, разъездными, соответствующей классной должности жалованьем при письмоводителе. В настоящее время, т.е. с 1870 года с поступлением призреваемых на жалованье, должность смотрителя поручена местному священнику с жалованьем в 120 рублей в год. Хозяйством Убежища занимается на отпускаемые Комитетом суммы, под наблюдением заведующего и контролем Комитета по книгам и счетам, Смотритель, что и продолжается на тех же основаниях и в настоящее время, хотя хозяйство Убежища сократилось во много крат.

Считая долгом упомянуть как о благотворителе и о покойном князе — основателе Убежища, давшим средства к существованию его; непосредственными благотворителями по сие время составляли заведующие Убежищем члены-благотворители, каковые, внося известные суммы в Комитет, служат Убежищу своими трудами по надзору за ним. Изредка от некоторых из них поступали и некоторые вещественные пожертвования, но впрочем, в необходимом количестве и поручно».

Далее священник Павел Лебедев сообщал о количестве призреваемых и изменении их числа по мере увеличения или уменьшения получаемых доходов: «Комплект призреваемых в Убежище состоит из 40 призренниц и 1 призренника на доход с имений князя-учредителя.

По воле основателя Убежища, комплект призреваемых, как видно из 1 параграфа его завещания, должен быть в 40 человек обоего пола, а потом говорится в завещании, сколько доходы позволять будут. Вероятно, излишек средств в прежнее время позволил Комитету увеличить число призреваемых до 250 человек и сделать при этом необходимые пристройки. С постепенным возвышением цен на все жизненные продукты, Комитет находил необходимым постепенно уменьшать и комплект призреваемых, с 1870 года Попечительный Комитет нашел нужным призревать, согласно воле учредителя, только 40 человек и одного пола, исключая призренника старика-дьякона, живущего с семейством. Иногда комитет находит возможным, призреть 2-3 призренниц сверх комплекта. Средства же к существованию Убежища дают, согласно завещанию князя, доходы с пожертвованных им имений, каковыми Комитет и распоряжается сообразно со временем и требованиями, вызываемыми необходимостью».

Писал смотритель и о финансовой стороне содержания Убежища: «В Убежище бедных пансионеров нет и платы на содержание призреваемых ни от кого не получается, а содержатся они на вышеозначенные средства. Содержание их сравнительно достаточно. Прямой расход по Убежищу простирается до 300 рублей в месяц. Относительный же годовой бюджет простирается не менее как до 3600 рублей, за исключением капитальной ремонтировки зданий заведения, если таковая по обстоятельствам окажется необходимою.

Означенный расход более или менее постоянный и делается из вышеозначенных средств, каковые временем видоизменялись вследствие разнообразных внешних причин, способствовавших возвышению или уменьшению их, так что Комитет находил естественно нужным добавлять содержание Убежища из других источников».

ПОСТРОЙКИ БОГАДЕЛЬНИ

Интересны сведения о постройках богадельни при селе Болшево на 1876 год, ведь до настоящего времени они (за исключением перестроенной школы) не сохранились.

Итак, постройка первая: «Корпус деревянный на каменном фундаменте с мезонином, длиною 12 и шириною 5 сажень (1 сажень — 2,13 метра), обит тесом и был с двумя ретирадными местами [туалетами], крыт железом. 

В нем прежде помещались: смотритель, письмоводитель, фельдшер, кастелянская, аптека, канцелярия и призреваемые из дворян. 

В настоящее время он отдан под исправительный приют — Учебно-ремесленный Общества поощрения трудолюбия и им за ветхостью перестроен на свои средства соответственно надобности».

Постройка вторая: «Корпус длиною 10, шириною 5 сажень, нижний этаж каменный и обшит внутри досками, а верхний деревянный обшит тесом. К обоим этажам стеклянная галерея с одной деревянной лестницей, тремя чуланами и ретирадным в нижнем этаже деревянным местом, крыт железом. Ничем и никем не занят за ветхостью; помещаются впрочем старые негодные рамы.

Все в нем пришло в ветхость, угрожает падением и не стоит исправления; по сломке же, мало будет годного материала, потому что большею частью сгнило, а кирпич от сырости пришел в негодность; несколько годного употреблено архитектором при бывшей ремонтировке жилого корпуса».

Третье здание: «Корпус длиною 10, шириною 4 сажени, нижний этаж каменный и обшит внутри досками, а верхний деревянный, обшит тесом. К обоим этажам стеклянная галерея с деревянною лестницей, двумя чуланами и ретирадным деревянным в нижнем этаже местом, крыт железом. Прежде была больница на 5 человек и 30 призреваемых, а теперь никем и ничем не занят, кроме старых деревянных коек.

Все пришло в разрушение и не стоит ремонта, по сломке же мало будет годного материала потому, что дерево большею частью сгнило, кирпич от сырости пришел в негодность, а железо проржавело, во всем корпусе сыро, холодно и для житья вредно. Часть годного деревянного материала употреблена архитектором на ремонтировку  жилого каменного корпуса. Рамы и стекла от времени повыбились. Здания эти можно было бы отдать на устройство в них дач в счет арендаторам и под их присмотром, но без платы Комитету арендной суммы на известное число лет, по условию, на что вероятно найдутся охотники». 

Четвертое здание: «Корпус длиной 9, а шириной 3 сажени ½ аршина, нижний этаж каменный, внутри обшит досками, которые при перестройке сняты, а верхний деревянный обшит тесом, тоже снят. К обоим этажам стеклянная галерея, с деревянною лестницей и двумя чуланами и ретирадным местом деревянным в нижнем этаже, крыт железом.

Прежде помещались в нижнем этаже хлебная, кухня и кухарки, в верхнем этаже 20 призреваемых; теперь верх снят и устроена школа и баня с прачечной, уничтожено и сделано соответственно надобности. Все это сделано за ветхостью здания в удобстве для помещения означенных служб».

Пятое здание: «Корпус каменный длиною 10, а шириною 5 саженей, в два этажа, в верхнем этаже за сыростью и нижнем часть стен обшиты тесом. К обоим этажам прежде стеклянная, ныне тесовая с окнами галерея с деревянною лестницей, двумя чуланами и прежде в одном нижнем, а ныне в обоих этажах ретирадными местами, крыт железом.

В нижнем и верхних этажах помещаются призреваемые на 40 человек. Несмотря на перестройку во всем корпусе несколько сыро и холодно, двери плохи, краска на крыше почти выгорела, железо в некоторых местах изоржавлено — требует ремонта». 

Шестое здание: «Корпус каменный в два этажа, длиною 4, а шириною 3 сажени 1 аршин. Обит внутри тесом. К обоим этажам стеклянная галерея с деревянной лестницею и двумя ретирадными местами и подвалом, крыт железом.

Прежне в верхнем этаже помещались 8 призреваемых, а в нижнем за ветхостью накатов и полов жить было нельзя. Ныне по перестройке помещены в верхнем этаже фельдшер, в нижнем аптека и рабочие. Весь корпус сыр и холоден, потому что кирпич от сырости приходит в негодность».

Седьмое здание: «Был корпус деревянный, одноэтажный, обитый тесом, длиною 10, шириною 4 сажени, с чуланом и ретирадным местом, крыт железом.

В нем когда-то помещались в одной половине рабочие люди, а в другой цейхгауз [кладовая для оружия и амуниции]. Отдан приюту и в нем по перестройке ныне помещаются приютный скот, домашние птицы и сено».

Восьмое: «Флигель деревянный, одноэтажный, длиною 2 сажени 2 аршина, шириною 3 сажени 1 аршин, с ретирадным местом, крыт тесом.

Помещался  ключник, за тем года два отдавался на летнее время под дачу за 40 рублей. Холоден, следует подвести каменный фундамент, переправить сруб и перекласть печь. Лучше бы его отдать под церковную сторожку и подправить на церковные суммы по возможности, или продать под дачу с платою арендной суммы за участок земли».

Девятое: «Был корпус деревянный, одноэтажный, длиной 9 ½, шириной 3 сажени 1 аршин, крыт железом. В нем помещались баня, предбанник, раздевальня, прачечная, колодезь и сени.  За крайнею ветхостью уничтожен и употреблен на дрова для отопления Убежища».

Десятое: «Амбары каменные длиною каждый по 3 ½, шириной 3 сажени 1 аршин, в два этажа, крыты железом. В нижних этажах погреба, а в верхних помещаются съестные припасы и разные вещи. Стены хороши, а погреба исправлены, только краска на крышах выгорела. Один из них отдан для приюта и исправлен на счет его общества».

И другие постройки: «Был сарай забран брусьями в каменные столбы, длиной 10 саж., шириной 3 ½ саж., крыт тесом. Помещалось сено, отдан приюту. За крайнею ветхостью обрушился и употреблен для огородной изгороди. 

Колодезь, бывший под шатром, на 4 столбах, ныне перестроен, сделаны водопроводные трубы в баню и насосы для выкачивания воды. Сруб сделан новый, а шатер тесовый, и покрыт железом. Насосы часто требуют ремонта».

(продолжение следует)

© Михаил НЕКРАСОВ  (1965 – 2022)

краевед из Климовска Московской области