КНЯЗЬ ОДОЕВСКИЙ

Дата публикации: Jul 14, 2015 12:54:31 PM

Князья Одоевские — рюриковичи, один из наиболее известных и значимых русских княжеских родов, угасший в 1869 году. Они являются потомками князей Черниговских, происходящих от великого князя Святослава Ярославича, внука Владимира Святославича, крестившего Русскую землю, и сына Ярослава Владимировича Мудрого, который и посадил его на княжение в Чернигове.

Правнук Святослава, великий князь Михаил Всеволодович Черниговский (одиннадцатое колено от Рюрика), прославлен мученической кончиной за веру в 1246 году: он был убит в Орде за отказ исполнить языческие обряды. 

Сын Михаила Всеволодовича, князь Семен, правил в Глухове и Новосили.

Сын Семена, князь Роман Новосильский (тринадцатое колено от Рюрика) после разорения его удела монголами перенес столицу своего княжества в город Одоев, но именовался по-прежнему Новосильским.

После его смерти из Новосильского княжества выделяется собственно княжество Одоевское. Первым Одоевским удельным князем был Юрий Романович Чёрный (XVI век). Его потомки, князья Одоевские, служили Российскому Престолу разные службы в Боярах и в других знатнейших чинах и жалованы были поместьями и вотчинами.

Нам наиболее известны, естественно, последние Одоевские: корнет лейб-гвардии Конного полка, поэт, декабрист Александр Иванович (1802–1839) и Владимир Федорович (1803–1869) — писатель, философ, педагог, музыкальный критик.

Родовой герб Одоевских внесен в «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи» и производен от герба Чернигова. В щите, имеющем золотое поле, изображен черный орел с золотой короной на голове и распростертыми крыльями, держащий в лапах позолоченный крест. Щит покрыт мантией и шапкой, принадлежащих княжескому достоинству.

«НАШ» РЮРИКОВИЧ

Князь Пётр Иванович Одоевский (двадцать седьмое колено от Рюрика) родился в 1740 году. Он получил хорошее домашнее образование, в молодости много путешествовал за границей. По возвращении в Россию поступил на военную службу в конную гвардию.

В 1760 году в чине вахмистра Конной лейб-гвардии П.И.Одоевский находился в Париже дворянином при русском посольстве.

26 декабря 1761 года из вахмистров лейб-гвардии Конного полка был произведен в корнеты. Вместе с ним в конной гвардии служил его кузен князь Иван Иванович Одоевский (1742–1806), который впоследствии стал генерал-поручиком и шефом Ингерманландского драгунского полка.

Князья Пётр и Иван Одоевские стали участниками переворота 28 июня 1762 года, который привел на престол Екатерину II [1].

Благодарность императрицы не заставила себя ждать: уже 1 августа князья Одоевские были произведены в подпоручики лейб-гвардии Конного полка.

В 1771 году князь П.И.Одоевский получил звание ротмистра, 26 декабря того же года из ротмистров конной гвардии переведен в армию полковником. Дослужившись до чина полковника, он вышел в отставку и остальную часть жизни проводил за границей, в Москве или в своем подмосковном имении Болшево.

Сохранились описания современников, которые позволяют в какой-то степени представить себе его облик. Так, известный мемуарист Ф.Ф. Вигель писал: «…Дом князя Одоевского, коего сделался я частым посетителем, не был шумен, пышен, как другие дома богатых в Москве людей, но он был, однако же, верное изображение тогдашних нравов древней столицы…

Вид спокойствия, довольство, даже тучность домашней прислуги князя Одоевского, почтительно-свободное ее обхождение с хозяевами и гостями, вместе с тем, заметный порядок и чистота показывали, что он отечески управляет домом. Действительно он был барич, который, по достижении совершеннолетия, долго путешествовал за границей, и, возвратясь оттуда, сохранил в доме своем обычаи старины, прибавив к ним устройство и опрятность, которые заимствовал он у европейских народов.

Он был сухенький старичок, но весьма живой и, как говорят французы, еще зеленый. Мне сказали, что он отставной полковник, а я, признаюсь, сначала принял его за отставного камергера. … Несмотря на имя его, я даже не вдруг поверил, что он русский; не знаю, природа ли или искусство дали ему совершенно французскую наружность, хрустальные ножки и какое-то затруднение в выговоре. Но в доме его всё напоминало русское братство и в нем только он один был аристократ.

Он не гнался за почестями: в это время бригадирским шитьем или камергерским ключом заключалось обыкновенно поприще честолюбивейших или тщеславнейших из москвичей. Он жил в кругу родных и коротко знакомых, довольствовался их любовью и уважением, наслаждался спокойствием, богатством и воспоминанием молодости, проведенной в Париже. …Несмотря на княжеские прихоти, которые у нас в России могли бы войти в пословицу, как за границей баронские фантазии, совершенное согласие царствовало в сем доме» [2].

А вот как описала князя юная Каролина Карловна Павлова (будущая русская поэтесса и писательница):

     «…Князь П.И.Одоевский, тогда уже восьмидесятилетний, был тип самых любезных вельмож прежних времен, тех людей, которые ставили себе обязанность до совершенства доведенное savoir vivre [3]. В князе оно было основано не на одних изученных условных формах: чувствовалось, что у него эти формы были выражением сердечного доброжелательства ко всем и каждому. …Я не встречала аристократа более симпатического. Он был grand seigneur [4] в лучшем значении этого слова. Как он всегда и во всяком случае оказывался таким, мне домашние его часто рассказывали.

Помещаю здесь один анекдот. Многочисленное общество было в один вечер созвано у князя на бал. Князь Петр Иванович частенько устраивал одни из самых лучших балов в Москве в своем доме на Камергерском переулке.

…Праздник шел своим порядком и был очень оживлен. Когда наступило время ужина, князь повел своих гостей в столовую, выражая им свое сожаление, что принужден усадить их довольно тесно, потому что большая зала, где стол был накрыт, случайно загорелась часа два тому назад, и что от нее остались одни голые стены. Тут только гости узнали, что они беззаботно танцевали и забавлялись в дому, в котором, в немногих шагах от них, распространялся пожар...» [5].

СЕМЕЙНЫЕ ТРАГЕДИИ

Князь Пётр Иванович Одоевский создал дружную, любящую семью, женившись на Елизавете Николаевне Полтевой, двоюродная сестра которой, Ирина Алексеевна Полтева, была замужем за титулярным советником Степаном Петровичем Селезневым (1738–1791). У супругов Одоевских родилось трое детей: Сергей (1790–1813), Николай (умер во младенчестве) и дочь Дарья (1786–1818).

Страшным ударом для горячо любящих родителей была потеря их первенца — старшего сына Сергея, который был убит в 1813 году под Дрезденом во время Заграничных походов русской армии. Ему было всего двадцать три года!

Их единственной надеждой и утешением стала дочь, княжна Дарья Петровна, которая вышла замуж за генерал-лейтенанта графа Октавия (Осипа Осиповича)  де-Кенсона, впоследствии пэра Франции. Как и ее родители, Дарья Петровна была необыкновенно добра и много времени уделяла благотворительным делам. К сожалению, ее брак был несчастлив: родившиеся дети умирали во младенчестве…

После смерти любимого сына княгиня Елизавета Петровна тяжело заболела, а затем умерла. К этому очередному удару судьбы прибавился еще один, который сильнее прежнего омрачил душевное состояние князя: 2 декабря 1818 года ушла из жизни и 32-летняя Дарья Петровна…

К.К.Павлова пишет: «Лишившись и жены, и всех своих детей, кроме одной дочери, которую выдал замуж за графа Кенсона, французского эмигранта, князь наконец пережил и ее, и двух ее младенцев, и остался бессемейным вполне. Это сделанное мне сообщение изумило меня и сбило с толку. Этот человек, узнавший столько горя, потерявший до последнего всех, кого любил, уже ли был он тот самый спокойный старик, который разговаривал так непринужденно и шутил со мной, который обращал внимание на удобство и комфорт жизни? Оно так и осталось тогда для меня загадкой неразрешимой. Я, четырнадцатилетняя, не могла иметь понятия о власти времени и о невероятной способности человека ужиться с участью своей, какая бы она ни была» [6].

НОВЫЙ СМЫСЛ ЖИЗНИ

Смысл своей дальнейшей жизни князь Пётр Иванович Одоевский нашел в благотворительности и помощи бедным людям. После смерти родных князь основал в Болшево приют для старых немощных крестьян — «Убежище бедным» [7]:

Кроме того, в память о своей дочери он основал «Дарьинский приют» в собственном доме в Москве.

В последние годы своей жизни князь Одоевский много и охотно помогал бедным. «Видеть вокруг себя детей и расцветающую молодежь осталось для него потребностью до самого конца жизни. У него в дому были, под надзором пожилой дамы, всегда две-три воспитанницы, бедные сироты, которых обеспечивал, образовывал и выдавал замуж. На их место поступали немедленно другие… Князь беспрестанно придумывал разные удовольствия для нас, девочек, устраивал нам забавы, был тем довольнее, чем больше мы шумели и, опираясь на своего камердинера, приходил к нам и спрашивал: весело ли нам?» — вспоминает все та же Каролина Павлова [8].

По сообщению памятной книги «Первое 50-летие Московского попечительного о бедных комитета Императорского человеколюбивого общества 1818–1868 годов» князь П.И.Одоевский на содержание Убежища бедным «пожертвовал имение, населенное 1130 крестьянами (по другим данным 1180 душ) и господский дом, оцененный в 151.562 рублей серебром. По желанию жертвователя в богадельне этой предположено было иметь только 40 призренников, но к 1859 году в ней считалось уже 225. Независимо от сего благотворения, князь Одоевский в 1827 году пожертвовал в пользу бедных 28.502 рубля ассигнациями…»

В 1819 году князь пожертвовал Попечительному о бедных комитету село Заозёрье с деревнями Ярославской губернии, годовой доход которого составлял пять тысяч рублей, а ценность недвижимости — 100 тысяч рублей.

В родовом селе Болшево князь построил храм, в котором были похоронены его дочь Дарья Петровна и позже он сам:

Над усыпальницей дочери князь П.И. Одоевский повелел установить памятную доску с надписью: «Здесь покоится графиня Дарья Петровна Кенсона, урожденная княжна Одоевская, родившаяся 1786 года мая 25 дня, скончалась декабря 2 дня 1818 года на 33 году от рождения, с чувствами благочестивой христианки всю ея жизнь. Она была дочь почтительная и преданная, супруга нежная и совершенная, истинная мать бедных и несчастных. Господи! Приими дух ея»:

Каролина Павлова писала об этом так: «…Впрочем, этой дочери, смерть которой была последним и самым жестоким ударом для него, князь поставил небывалый и несокрушимый памятник: похоронив ее в одном из своих поместий, он освободил в нем все крепостное народонаселение, тысячу душ, отдав им в собственность вотчину…» [9].

Князь Одоевский был одним из первых помещиков, который еще при жизни пожертвовал свое состояние на благотворительные дела для сирот и бедноты. Важно то, что это произошло в 1819 году, когда до отмены крепостного права в России еще оставалось более сорока лет.

ШКОЛА ОДОЕВСКОГО

В селе Болшево на пожертвования князя П.И. Одоевского в 1860-е годы были устроены воспитательные заведения.

В начальном училище князя Одоевского для крестьянских детей число штатных воспитанников составляло тридцать восемь человек. Смотрительницей этого училища в 1900-х годах была назначена Е.А.Богословская, законоучителем был священник Николай Сергеевич Георгиевский, учительницами — Елена Алексеевна и Александра Алексеевна Богословские. Фельдшер училища — Дмитрий Семенович Семенов, сестра милосердия — Мария Иосифовна Гладкова.

Также при этой богадельне с 1863 года была открыта сельская школа для крестьянских детей села Болшева и ближних селений с целью доставить им бесплатное обучение (эта школа долгое время была единственной в округе):

С 1877 года школой заведовал священник местной церкви Космы и Дамиана Михаил Петрович Знаменский, а учительницей с 1879 года была Любовь Ивановна Фалютинская ( http://skr.korolev-culture.ru/bolsevo/arhivbolsevo/moarodnaaskola ).

Благотворителем Болшева во второй половине ХIХ века стал коммерции советник Сергей Владимирович Алексеев, который в 1879 году занял должность старосты церкви Космы и Дамиана. Многое им было сделано и для богадельни, и для школы, попечителем  которой он являлся: «Своему успеху школа всецело обязана своему Попечителю С.В.Алексееву, как устройством прекрасного помещения с обзаведением мебелью, так и учебными пособиями… Ближайшими помощниками С.В.Алексеева были: его дочь З.С.Соколова и ее супруг доктор К.К.Соколов, благодаря мысли и трудам которых по праздничным дням в школе происходили чтения для детей, сопровождающиеся туманными картинами и привлекающие массы слушателей…» [10].

В 1874 году был открыт Болшевский ремесленно-исправительный приют для нищенствующих девочек на пятьдесят человек, состоящий в ведении Общества Поощрения и Трудолюбия. Так традиции, заложенные на Болшевской земле князем Петром Ивановичем Одоевским, получили достойное продолжение.

КОНЧИНА И ПОСЛЕДНИЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ

Князь Пётр Иванович Одоевский скончался в Москве 10 апреля 1826 года, на 87-м году. Перед смертью он составил духовное завещание, назначив своими душеприказчиками тайного советника сенатора Александра Александровича Арсеньева и шталмейстера князя Михаила Петровича Голицына.

Князь П.И. Одоевский при жизни владел большим родовым недвижимым имением: в Тульской губернии — 2260 душ, Рязанской — 330, Саратовской — 400 и Тамбовской — 14. Свое имение он завещал Варваре Ивановне Ланской, внучке своей родной сестры Евдокии Ивановны Талызиной. Взамен имения Болшево, отданного им в пользу Убежища бедным, князь предоставил Варваре Ивановне свои владения в Москве: каменный дом в Тверской части, в Камергерском переулке №3, и деревянный — в Пресненской части. Также по завещанию П.И. Одоевского икона Пресвятой Богородицы Казанская в золотом окладе навсегда была поставлена в храме Космы и Дамиана села Болшево.

По кончине князя было завещано выдать единовременно денежные суммы воспитаннице девице Анне Васильевне Долгово-Сабуровой, племяннику князю Владимиру Федоровичу Одоевскому (автору известной сказки «Городок в табакерке») и его духовнику священнику Михаилу Ионову.

Часть средств князь повелел раздать бедным и церкви в своих имениях, в «которых более нужды состоит». Дворовых людей князь Одоевский завещал «по желанию их отпустить вечно на волю» и выдать им вознаграждение — от 5 до 25 рублей. Ближайшим слугам был завещан и гардероб князя; сверх награждения он распорядился обеспечивать в течение полугода со дня его кончины всех слуг [11].

В некрологе, опубликованном в «Московском телеграфе» о князе Одоевском сказано следующее: «Он скончался как истинный христианин, тихо, безболезненно, исполнивши все обязанности, предписанные религиею; до рокового мгновения он сохранил присутствие памяти, нежно прощался со своими родственниками, поручал им оставшихся сирот, и продолжал молиться до тех пор, пока руки его не охолодели… Он пожелал быть похороненным без всякой пышности во храме того села, где основано им Убежище бедным; гроб его сопровождаем был рыданиями людей им облагодетельствованных, и он снес в могилу имя истинного христианина и благотворителя неимущих».

Примечания:

[1] Лонгинов М.Н. Конная гвардия в июне месяце 1762 года // Русский архив. 1867. Кн. 4. С.481– 486.

[2] Вигель Ф.Ф. Воспоминания. Ч.1. М., 1864. С.109 – 112.

[3] Знание жизни – франц.

[4] Великий, важный господин – франц.

[5] Павлова К.К. Мои воспоминания // Русский архив. 1875. Кн. 3. С.237 – 240.

[6] Там же. С.240.

[7] Санкт-Петербургские ведомости. № 10. 3 февраля 1820 г. С.104.

[8] Павлова К.К. Указ. соч. С.240.

[9] Там же. С.240.

[10] Третье Двадцатипятилетие Московского попечительного о бедных комитета Императорского человеколюбивого общества 1868–1893 гг. Краткий исторический очерк. М. 1893 г.

[11] Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ). Ф.127. Оп.5. Д.3.

Андрей Валерьевич СЕЛЕЗНЕВ-ЕЛЕЦКИЙ,

заместитель начальника отдела ФКУ

НПО «Специальная техника и связь» МВД России,

полковник, специалист по генеалогии российского дворянства,

родственник князю П.И.Одоевскому по линии супруги – Елизаветы Николаевны Полтевой.

(статья обновлена в мае 2025 года)